Когда у нас родился второй ребенок, Лора перестала беспокоиться о своей внешности. Раньше она всегда одевалась тщательно, меняя наряд несколько раз в день и следя за тем, чтобы каждая деталь идеально сочеталась. Но вернувшись из больницы, он, похоже, забыл, что в его шкафу есть что-то большее, чем старая футболка и изношенные спортивные штаны.
Он не только носил их весь день, но много раз даже не переодевался спать. Когда я спросил его, почему, он ответил, что ему удобнее вставать ночью, чтобы присматривать за детьми. Возможно, это имело смысл, но мне было трудно принять эту перемену. Раньше она говорила, что женщина должна заботиться о своем имидже в любых обстоятельствах, но эти слова остались в прошлом. Она больше не упоминала ни свой любимый салон красоты, ни тренажерный зал, ни своего стилиста.
Его тело изменилось. Его талия, живот и ноги уже не были прежними. Ее волосы, когда-то блестящие и аккуратные, теперь выглядели неряшливыми, всегда собранными в поспешный пучок с распущенными прядями. Когда мы гуляли вместе, мужчины оборачивались, чтобы посмотреть на нее, и я чувствовал гордость. Но та женщина, которая заставила меня почувствовать себя счастливчиком, похоже, исчезла.
Наш дом отражал его настроение. Чистота больше не была приоритетом, хотя кухня по-прежнему была безупречной. Их блюда по-прежнему были восхитительны, но в остальном все, казалось, пребывало в постоянном беспорядке.
Я пытался заставить его понять, что он не может пренебрегать собой таким образом, что ему нужно приложить усилия, чтобы восстановить свою сущность. Она лишь грустно улыбнулась мне и пообещала попробовать, но ничего не изменилось. Прошли месяцы, и каждый день я встречал женщину, которую больше не узнавал.
Пока я не устал.
Я принял решение развестись. Никаких споров и упреков не было. Она пыталась заставить меня передумать, но когда увидела, что моя решимость твёрда, просто вздохнула и тихо сказала, что, по её мнению, я её люблю. Я не ответил. Не было смысла спорить о том, что такое любовь, а что нет. Я пошел в суд, и вскоре после этого мы подписали бумаги.
С тех пор я просто отправлял алименты, не ища контакта. Я не хотел ее видеть. Я не хотел смотреть в лицо образу женщины, которой она стала.
Два года спустя, однажды осенним днем в Барселоне, я бесцельно гулял, когда увидел ее.
Было что-то в том, как он двигался, уверенность в его походке, что привлекало чье-либо внимание. Его походка была изящной, а осанка твердой. Когда он подошел достаточно близко, я почувствовал, как мое сердце колотится в груди.
Это была Лора.
Но не та Лора, которую он оставил позади.
Эта женщина производила еще большее впечатление, чем та, которую он помнил. Высокие каблуки, платье, подчеркивающее фигуру, идеально ухоженные волосы, безупречный маникюр, тонкий, но льстивый макияж. Тот самый аромат, который сводил меня с ума.
Я, должно быть, смотрел на нее с изумлением, потому что она тихо смеялась.
Она сказала мне, что всегда знала, что изменится, но я никогда ей не доверял. Он рассказал мне о детях, как они были счастливы, как хорошо у них дела в школе. Она мало что говорила о себе, но ее присутствие говорило все.
И в этот момент я вспомнил.
Я вспомнил дни, когда меня беспокоило то, что ею пренебрегают, когда ее усталость приводила меня в отчаяние. Я вспомнил разочарование, которое испытал, увидев, что она не готовится, как раньше. Я вспомнил свое решение бросить ее, будучи убежденным, что она больше не та женщина, которую я хотел видеть рядом со мной.
И я понимала, что, оставив ее, я бросила и собственных детей.
Я набрался смелости спросить, могу ли я ей позвонить, есть ли шанс попробовать еще раз.
Лаура посмотрела на меня безмятежно и спокойно улыбнулась, прежде чем покачать головой.
Он сказал, что уже слишком поздно.
Затем он ушел, с той же уверенностью, с которой пришел, не оглядываясь назад.
Я стоял неподвижно, наблюдая, как она исчезает в толпе.
Он все понял.
Но слишком поздно.