— Ну что, Женя, вернулась? — голос старого дворника, будто сорвавшийся с прошлых лет, эхом отозвался во дворе.
Женя медленно поднималась по ступенькам в ту самую коммуналку, где когда-то начиналась её городская жизнь. На руках — две сумки, в голове — тысячи мыслей. Она не вернулась по зову сердца. Просто деваться было некуда.
После ухода Михаила прошло полгода. Сначала был шок, потом злость, а потом — пустота. Работа на складе закончилась сокращением. Пособие исчезло, как чай на морозе. Женя продала обручальное кольцо, ноутбук и кофемашину, чтобы заплатить за аренду. А потом — и арендовать стало некого.
Женя с трудом нашла временный приют у одной старушки, Марьи Гавриловны, которая когда-то жила с её тётей. Та впустила её в свою тесную комнату, разделив и тепло, и чай, и одиночество.
— Жень, а что ты теперь будешь делать? — спросила Марья Гавриловна однажды вечером. — Зима на носу.
— Пойду на рынок. Может, возьмут торговать. Я умею — у нас в деревне все торговали.
И её действительно взяли — на мясной прилавок. Женя таскала ящики с куриными окорочками, училась разбираться в тушах, а потом — начала улыбаться покупателям. Не потому, что нужно. А потому что начинала чувствовать себя живой.
На рынке она встретила Артура — невысокого, худощавого мужчину с ярко-синими глазами. Он продавал мёд и всегда шутил:
— Медовая женщина! Вам сладкое можно?
Женя усмехалась. Но не влюблялась. Ей казалось, что таких, как она, уже не любят. А Артур продолжал появляться — с яблоками, гречкой, иногда с цветами.
— Ты добрая, Жень. Твоя доброта, как варенье из облепихи — кислая, но полезная.
И как-то вечером, когда шел снег, и фонари казались жёлтыми шарами в небе, он сказал:
— Я знаю, ты боишься, что тебя снова бросят. Но я никуда не денусь. У меня за спиной две войны и одна погибшая жена. Я умею держать слово. И любить умею.
Женя смотрела на него долго. А потом кивнула:
— Хорошо. Только пообещай, что не будешь требовать от меня идеальной любви. У меня её нет.
— А мне и не нужно. Дай, что есть.
Прошла зима. Женя и Артур сняли комнату рядом с рынком. Она научилась печь пироги и делать заготовки. Весной они вместе поехали в деревню — к её родителям. Отец вышел на крыльцо и сказал:
— А мы ведь каждый вечер лампочку не выключали. Думали — вдруг дорогу найдёшь.
Мать прижала её к себе и заплакала:
— Глупая ты, глупая. Как мы без тебя жили?
А Артур только кивнул:
— У нас теперь новая глава. Женя будет счастлива — по-настоящему.
Через год Женя уже держала свой маленький ларёк с пирогами. Артур рядом продавал мёд. И когда её спрашивали, как же так вышло, что она — та самая «городская мадам» — стала самой весёлой женщиной на рынке, она только пожимала плечами:
— Просто я наконец вернулась туда, где меня всегда ждали.