— Сергей, я уезжаю, — тихо сказала Алёна, надевая пальто. — И не ищи меня. Мне нужно побыть одной.
Сергей открыл рот, чтобы что-то сказать, но замер. За последнюю неделю она будто исчезала на глазах: перестала спорить, не отвечала на упрёки матери, готовила молча и уходила из дома всё раньше. Теперь же… Она просто уходила.
— Алёна, ты же не можешь вот так… Мы же семья.
— Мы были семьёй, пока я чувствовала, что у меня есть место. Сейчас его нет.
Она захлопнула за собой дверь. Сергей стоял посреди кухни с чашкой чая и не понимал — что делать.
— Она ушла? — голос Людмилы Сергеевны прозвучал почти победно. — Ну наконец-то! Не женщина, а наказание. Слава богу, ты очнулся, Серёжа.
— Мама… — начал он, но осёкся. Впервые в жизни он чувствовал, что хочет, чтобы мать просто ушла. Навсегда.
Прошла неделя. Сергей пытался дозвониться Алёне, писал ей, приходил к её работе — она уволилась. Уехала, как и обещала. Без объяснений, без драм. Только тишина.
Он начал осознавать, как много упустил. Как редко говорил ей «спасибо». Как часто предпочитал «не вмешиваться», когда мать унижала её. Как привык, что уют сам собой появляется, еда ждёт на столе, а жена рядом.
Он заметил, что квартира — пустая. Не из-за отсутствия Алёны. Из-за отсутствия её тепла.
Два месяца спустя он увидел её случайно. В маленьком городке за сто километров от Москвы. Алёна стояла у входа в частную кофейню с вывеской «Дом, где тепло». Он зашёл.
— Ты ведь не ради кофе, да? — спросила она, подавая ему чашку. — Я вижу по глазам.
— Я всё понял, Лён. Только поздно.
— Не поздно, — она тихо вздохнула. — Просто теперь моя жизнь будет иначе. И я больше не буду в ней той, кем была раньше.
Сергей опустил взгляд.
— Я бы хотел хотя бы попробовать быть в твоей новой жизни. Если позволишь.
Она улыбнулась — тепло, по-доброму.
— Попробовать можно. Только теперь всё по моим правилам. И без маминой тени за спиной.
Прошёл год. Кофейня «Дом, где тепло» стала местной легендой. А Сергей — управляющим и самым пунктуальным баристой. Людмила Сергеевна? Она звонила по воскресеньям. А когда внук появился, начала слать посылки с детскими вещами и писать письма — извиняясь.
Алёна их читала, но не спешила отвечать. Просто жила — так, как хотела.